Город Соль-Илецк.

Туз-тюбэ (Соль-гора)

Табун низкорослых косматых лошаденок бродил по
степи. Каурый большеголовый жеребчик настороженно
прислушивался к шорохам и шелесту травы. Палило
жаркое солнце. Копи продвигались па запад. Расти-
тельность становилась все беднее, и вскоре ковыль сме-
нился редкими кустиками молочая.

Каурый вожак шел впереди табуна. Копыта сту-
чали о белые камни, разбросанные но пустынной сте-
пи. Вдруг он остановился и, подняв большую углова-
тую голову, принюхался. Влажные ноздри вздрагивали
от волнения. Слабый ветерок принес еле уловимое ды-
хание влаги. Жеребец, пронзительно заржав, ринулся
вперед. За ним, то сбиваясь плотной массой, то рассы-
паясь лавой, мчались остальные кони.

Мальчик - пастух, на взмыленной сивой кобылке,
еле поспевал за табуном.

Вскоре блеснула узкая полоска воды. Мелкая степ-
ная речонка текла между голых берегов. Вожак первым
бросился в реку. Взметнувшиеся брызги скрыли его на
миг от остальных' лошадей. Он остановился и, накло-
нив голову, жадно начал пить.

Мальчик подъехал к табуну.

Солнце уходило за горизонт, и косые оранжевые лу-
чи его били в лицо. Белая высокая гора поднималась
над степью, как большой снежный ком. Рядом с ней,
плоская, будто опрокинутая лохань, лежала другая го

ра. Мальчик тронул коня и медленно поехал вдоль ре-
ки. Высоко в небе клекотал орел, высматривая добычу.
Сухая блеклая трава хрустела под копытами. Местами
попадались серые блестящие камни. Мальчик остано-
вил коня и легко спрыгнул на землю. Он нагнулся и
поднял камень. В вечернем неясном свете камень ис-
крился как кусок головни, и невозможно было сказать,
какой его настоящий цвет. Он то казался прозрачным
и белым, то вдруг приобретал серовато-синие оттенки.
Мальчик размахнулся и бросил его. Упав на землю, ка-
мень рассыпался на десятки мелких кусочков. Пастух
пошел дальше. Везде, по всему склону, валялись се-
рые, синие и белые камни. Иные были, словно червя-
ми, источены водой, другие еще сохранили твердость.

В одном месте земля осыпалась и обнажила свет-
лую, твердую глыбу. Нагнувшись, мальчик потрогал ее
рукой: она еще хранила в себе полуденный жар. Па-
стух захотел пить. Он провел ладонью по запекшимся
• сухим губам и почувствовал на них вкус соли. Мальчик
удивленно посмотрел на руки, лизнул палец языком,
затем вскрикнул и упал на колени, прижимаясь губами
к соленому камню.

— Туз-тюбэ! — воскликнул он и, набрав блестящих
камней в седельные сумы, сел на коня и поскакал к
далекому казахскому кочевью, чтобы сообщить о соле-
ной горе.

...Может быть это было и не совсем так, но, во
всяком случае, честь открытия илецкой каменной соли
принадлежит местным жителям-кочевникам, а время от-
крытия относится к далекой древности.

Еще в книге „Большому чертежу", составленной во
время царствования Иоанна Грозного, упоминается гора
„Тустеби- (Туз-тюбэ — соль-гора), находящаяся на бе-
регу „реки Илез*, т. е. реки Илек.

Долгое время кочевники-казахи и башкиры пользо-
вались этой солью для собственных нужд, выламывая

ее _{почти с самой} поверхности земли. Гора почиталась
священной. Кочевники клали у ее подножья меха и
жертвоприношения, с молитвами ходили вокруг ,
предварительно совершив омовение в ближайшем озере.
Слава о соляной горе распространилась далеко за
пределы Илека и Яика. Соляные богатства привлекали
русских предпринимателей, постепенно проникавших в необжитые необъятные степи.

В 1737 году при илецких соляных копях  образовалось поселение

из яицких казаков В вЫХОДЦеВ из внут-
ренних областей России.